Зона мелководья: колыбель морей

Зону мелководья, примыкающую к материку, называют континентальным шельфом. В некоторых районах мира, например у северо-восточного побережья Северной Америки и в Северном море, континентальный шельф широкий — до 250 км.

В других районах, например у западного побережья Южной и Северной Америки и Африки, шельф узкий — примерно 75 км. Но, независимо от ширины, континентальные шельфы — очень продуктивные зоны, здесь ведется мировой промысел самых ценных видов рыб. Шельфы являются природным основанием больших и сложных пищевых пирамид, в которые входит совокупность удивительно разнообразных морских растений и животных; на вершине этих пирамид, в конечном счете, стоит человек.

В зоне мелководья над континентальным шельфом, где глубины обычно не превышают 200 м, обитают камбала, сельдь, треска и другие важные промысловые рыбы. Бродят по дну в поисках пищи крабы и омары, отцеживают частички корма из потоков воды, которые проносятся над шельфом, словно ветер над пастбищем, гребешки и мидии.

Подводные леса. Континентальный шельф, конечно, является частью того, что мы привыкли называть «землей». Кто-то из океанографов сравнил однажды материк с бегемотом, погрузившимся в воду так, что наружу торчит только его спина и верхушка головы. Торчащие из воды части — это суша, а плечи громадного зверя под самой поверхностью воды — это континентальный шельф. Мелководная зона, занимаемая континентальным шельфом, составляет лишь 8 % площади океана и целых 20 % общей площади суши на Земле.

Шельфы не всегда были под водой. В северном полушарии каких-нибудь 11 000 лет назад континентальный шельф поднимался над поверхностью воды полосой, которая в среднем выступала в море на 115 км от современной линии берега. Когда-то на этих ныне погруженных под воду землях жили люди, они охотились тут, растили детей и умирали. Люди эти оставили свидетельства своей жизни в виде больших холмов — мусорных куч — из раковин устриц, которые лежат теперь на достаточно большой глубине на расстоянии многих километров от берега. По лесам и лугам этих древних приморских земель бродили крупные звери. Даже в наше время в тралы, которые рыбаки тащат по дну шельфа, иногда попадают зубы, кости и бивни мамонтов (Mammuthus jefersoni).

Древний человек использовал море прежде всего как источник пищи, а не как средство для передвижения. Бродя по мелководью, он ловил рыбу с помощью остроги или сооружал из ветвей кустарников и деревьев грубые ловушки-лабиринты, а позднее он стал пользоваться сплетенными из ремней и вьющихся стеблей растений сетями.

На мелководье водились в изобилии разнообразные моллюски и ракообразные, для их сбора не требовалось никаких орудий труда — разве что камень, чтобы разбить раковину. До того как были одомашнены животные, важнейшим источником белков для приморских жителей служили рыба, моллюски и ракообразные. Сегодня в мире ежегодно потребляется почти 60 млн. т морской рыбы, моллюсков и ракообразных. Из этого количества 78,5% вылавливается в зоне мелководья; примерно половину улова составляет рыба, пойманная в поверхностном и приповерхностном слоях воды, и половину — рыба, моллюски и ракообразные, пойманные у дна или на дне.

Обильный урожай. Огромная продуктивность зоны мелководья определяется сочетанием нескольких факторов. Здесь вся толща воды пронизана солнечным светом, дающим энергию фитопланктону и прикрепленным водорослям. Как уже говорилось, фитопланктон — один из производителей первичной продукции, лежащей в основе любой пищевой цепи.

Диатомовые и другие плавающие водоросли поглощают минеральные вещества в поверхностных слоях и с помощью энергии солнечного света, проникающего в толщу воды, начинают свои сложные химические действа: в растительных клетках эти минеральные вещества превращаются в сахара, крахмалы, жиры и витамины. Каждое растение быстро размножается; от материнских клеток отделяются дочерние, и все эго происходит до тех пор, пока воды не превратятся, по образному выражению одного океанолога, в «обширные морские пастбища».

Зоопланктон, в частности веслоногие рачки, такие, как Calanus и близкие им рода, пиршествуют на буйных зеленых океанских пастбищах. Микроскопические животные наедаются обильной растительностью — и вскоре начинается их собственный популяционный взрыв.

Известно три вили лиман типов (Trichcchus); один распространен вдоль берегов тропической части западной Атлантики (Т. manatus); другой — в бассейнах южноамериканских рек Амазонка и Ориноко (Т. inunguis), и третий — в западной Африке (Т. sencgalcnsis). Ламантины — крупные млекопитающие: они достигают 4—5 и в длину и весят до 350 кг. Ламантины — вегетарианцы, они кормятся практически всеми водными растениями и даже некоторыми наземными растениями, нависающими над водой.

В Южной Америке их используют для очистки каналов от сорной растительности. Ламантины очень чувствительны к изменению температуры воды, в холодную погоду они могут даже погибнуть.

Во многих районах Мирового океана первичными продуцентами являются морские травы — настоящие цветковые растения, только растущие в воде.

К таким цветковым морским растениям относятся зостера (Zostera), которая водится в водах умеренных и холодных морей, и талассия, или черепашья трава (Thalassia), и ламантинова трава (Cymodoсеа) в тропических водах.

Эти травы растут на пышных подводных лугах, обычно на глубине не более 1—2 м. Их листья колышутся в набегающих волнах в тихих бухточках и лагунах. В отличие от бурых и других прикрепляющихся водорослей, которые держатся на дне с помощью ризоидов, морские травы имеют настоящие корни, и им нужен мягкий грунт.

Растущие на мягком грунте травы препятствуют его размыванию приливными волнами и перемещению под действием сильных ветров. Отмирая, листья морской травы обогащают дно органическим веществом п поставляют корм многочисленным потребителям детрита. Кроме того, эти миниатюрные леса предоставляют убежище разнообразным моллюскам, ракообразным п мелким рыбешкам. Одни беспозвоночные прикрепляются к поверхности листьев, другие лазают но ним, объедая пленку водорослей, третьи ползают но дну между стеблей растений или просто отдыхают там.