О положении гортани во время пения

Большинство преподавателей прошлого и настоящего времени согласно, что во время пения гортань надо держать низко. На основании обозрения литературы этого вопроса проф. Заседателев в своей книге «Научные основы постановки голоса» делает следующий совершенно правильный вывод: «Остается остановиться на индифферентном низком положении гортани, удерживаемом без всякого напряжения».

В пользу такою положения гортани говорят высказанные уже не раз разными авторами соображения анатомического характера. Прежде всего, в высоком положении, находясь близко ко дну ротовой полости, гортань стеснена сверху обильной и мощной мускулатурой, расположенной между ветвями нижней челюсти, а сзади выступающими вперед верхними шейными позвонками.

В низком же положении гортань помещается в широком промежутке, между обеими грудинно-ключично-сосцевидными мышцами (гп. sterno-kleido mastoideus), имея спереди слабо натянутую и тонкую кожу середины шеи, а позади отклоняющиеся назад шейные позвонки. Весьма интересно и ценно приводимое проф. Заседателевым мнение врача Геллата, что при опускании гортани увеличивается полость глотки, а с ней — «сила и объем голоса». Есть еще анатомо-физиологические соображения в пользу низкого держания гортани во время фонации, принадлежащие автору данной брошюры, о которых будет сказано в главе II.

О том, что гортань надо держать низко, говорят и пишут весьма многие. Но о том, как и чем это сделать, определенно не писал еще никто. В работе проф. Заседателева и Музехольда весьма обстоятельно описана та мускулатура, которая поднимает гортань и укрепляет ее в высоком положении. У Музехольда есть рисунок, изображающий мускулатуру дна полости рта, находящуюся выше подъязычной кости. Здесь нет ни одного мускула, которым можно было бы опустить гортань. Наоборот, все они, придя в деятельное состояние, неизбежно фиксируют гортань в высоком положении. Особенно в этом отношении велико влияние сокращения подъязычноподбородочного мускула (m genio-hyoideus, рис. 1).

В анатомическом описании, данном проф. Заседателевым в главе о гортани, мы находим краткое упоминание о мышце щито-грудинной, которая опускает гортань.

Упоминание об этой мышце весьма ценно само по себе, но использовать этот мускул сознательно, по желанию поющего не легко, так как у него нет показателя для приведения в действие этого скрытого в шее мускула.

Есть, однако, еще один, не упоминаемый ни проф. Заседателевым, ни Музехольдом (не говоря уже об авторах прежнего времени), мускул: подъязычно-грудинный (m. sterno- hyoideus), парный, концы которого прикреплены к средней части подъязычной кости, а нижние к грудине, тянущей подъязычную кость вниз (рис. 2).

Движения подъязычной кости имеют важное биологическое значение, и от них зависит также положение и движения, с одной стороны, языка, который прикреплен к этой кости мускулом подъязычно-язычным (гп. hyo-glossus), а с другой стороны — положение и движения гортани, связанной с подъязычной костью сухожильной, щито-подъязычной связкой (hg. thyreo-hyoideum) и мускулом щито-подъязычным, которым гортань (на беду певца) может подтягиваться к самой подъязычной кости.

Движения подъязычной кости вверх и вперед по направлению к подбородку производятся сокращением подъязычноподбородочного мускула (rn. genio-hyoideus). Если одновременно с этим сократится мускул язычно-подбородочный (ш genio-glossus), то подъязычная кость переместится из своего покойного положения вверх и вперед и потянет за собою кверху щитовидный хрящ гортани, а язык выдвинется вперед, и конец его может даже высунуться изо рта

Если же после этого сократятся подъязычно-грудинные мускулы, то они потянут подъязычную кость обратно вниз к грудине, а язык и гортань возвратятся к своему исходному положению. Таким образом, подъязычно-грудинные мышцы, сокращаясь, оттягивают одновременно подъязычную кость и язык вниз и вместе с тем дают возможность гортани держаться в своем спокойном низком положении, оставаясь в нем все время, пока эти мускулы будут находиться в сокращенном состоянии.

Проделать вышеописанное на практике очень легко: стоя перед зеркалом, высуньте язык сильно изо рта Гортань при этом заметно подымется. Быстрым, широким и свободным движением введите язык обратно, далеко назад так, чтобы при этом корень языка опустился, — вы увидите, как опустится и гортань.

Если вы нащупаете вашу подъязычную кость в ее покойном положении, охватив обе ее ветви указательным и большим пальцами, то при высовывании языка эта кость выскользнет из-под пальцев вверх, а при обратном введении языка далеко назад она выскользнет из пальцев вниз. Передвижку подъязычной кости вверх произвел мускул подъязычно-подбородочный, а его антагонист— мускул подъязычно-грудинный оттянул подъязычную кость обратно вниз. Таким приемом вы осознаете и используете мускулы подъязычно-грудинные и после некоторого упражнения (поочередно высовывая и вводя обратно язык) вполне овладеете этими мускулами для опускания подъязычной кости.

Опустив подъязычную кость, мы тем самым способствуем пассивному опусканию гортани. Следовательно, у нас есть практический прием, при помощи которого мы можем свободно, без напряжения опустить гортань.

Существенную помощь подъязычно-грудинным мускулам оказывают изображенные рядом с ними на рис. 2 мускулы подъязычно-лопаточные (ш. omo-hyoideus), которые верхними концами также прикреплены к подъязычной кости, а нижними — к лопаткам к оттягивают подъязычную кость не только вниз, но и несколько назад для того, чтобы удержать просвет гортани в полном соответствии с просветом носоглоточного канала.

Итак, подъязычно-грудинный мускул, как фактор пассивного опускания гортани, устраняет помехи для ее низкого стояния. Перейдем к вопросу об использовании при фонации фактора активного удержания гортани в низком положении.

Этим фактором является щито-грудинный мускул (sterno-thyreoideus), тоже парный, укрепленный своими верхними концами на косых гребнях щитовидного хряща (рис. 3), а нижними – к грудине под мускулами подязычно-грудинными.

Намеренное приведение в действие щито-грудинного мускула представляет большие трудности. Оно невозможно раньше, чем совершит свою работу подъязычно-грудинный мускул, который опустит подъязычную кость и даст возможность гортани занять пассивное низкое положение. После того, как это произойдет, значительно облегчается и делается ощутимым сокращение щито-грудинного мускула, которым гортань уже активно фиксируется в низком положении.

Певцам, интуитивно усвоившим манеру петь с низко стоя щей гортанью, хорошо знакомо это ощущение активной фиксации гортани после того, как она опустилась пассивно (вследствие передвижки вниз подъязычной кости).

Здесь уместно будет упомянуть об учении Штокгаузена который считал, что «перед началом пения гортань переходит в глубокое, спокойное положение и не только для каких-либо отдельных тонов, но и во всей скале. Такое положение гортани является мерилом правильной музыкальной (вокальной?) техники и правильного тона» (цитировано по проф. Заседателеву). Если это учение «привело к преувеличению т безусловно вредному насильственному удержанию гортани в низком положении», то виноват в этом не Штокгаузен, а те педагоги, которые, сами плохо уяснив себе суть его учения, не зная действительных технических приемов, которыми гортань приводится в глубокое спокойное положение, брали на себя смелость учить этому других и портили им голоса.

Не подлежит сомнению, что в этих печальных случаях гортань фиксировалась, во-первых, при помощи щито-подъязычного мускула, который сближает гортань с подъязычной костью, а не мускулом щито-грудинным (как следовало бы), и, во-вторых, без предварительного подготовительного опускания подъязычной кости. Не удивительно, что прекрасное учение Штокгаузена при таких условиях, в руках неумелых преподавателей, приводило к плачевным результатам.

Заканчивая главу о положении гортани, повторю сказанное вначале: цель данной главы заключается не в накоплении доказательств полезности низкого держания гортани во время фонации, что давно уже признано всеми или почти всеми, а единственно — в указании верного, научно обоснованного технического способа привести гортань в требуемое положение, использовав для этого физиолого-анатомические возможности, данные природой.

Итак, чтобы опустить гортань не насильственно, а совершенно свободно, научитесь опускать подъязычную кость, которая не опускает гортань, а только дает ей возможность занять более низкое пассивное положение.

Опускание подъязычной кости надо сначала производить посредством чередующихся высовываний и обратных движений языка, причем будут поочередно приходить в действие то подъязычно-подбородочный и язычно-подбородочный мускулы, то подъязычно-грудинные. После упражнений можно научиться пускать в ход подъязычно-грудинные мускулы и без предварительного высовывания языка. Дно полости рта станет заметно опускаться (а не нижняя челюсть), и гортань на ваших глазах (перед зеркалом) легко и свободно опустится, после чего вскоре начнет «ощущаться», фиксироваться работа щито-грудинных мышц при каждом начале звука.

«Куда» петь, или «где» петь?

В своей книге «Научные основы постановки голоса» проф. Заседателев говорит:
«Если просмотреть несколько десятков школ пения, появившихся в печати только за последнее десятилетие в доступной нам русской, немецкой, французской, английской и итальянской литературе, то приходишь к заключению, что, в сущности говоря, несмотря на видимую довольно резкую разницу в методологии каждой отдельной школы, все они в главном, в основном довольно близки друг к другу... Почти все рекомендуют положение гортани в пении ниже ее спокойного ординера, все они рекомендуют направлять звук к твердому нёбу (курсив мой. —А. М. Вербов) для его усиления и лучшего использования верхних резонаторов. Нередко предлагается суживать отверстие рта, чтобы звук шел «вперед»...»

Итак, с одной стороны, надо при пении иметь гортань в положении «ниже спокойного ординара», а с другой, и в то же время «направлять» звук к твердому нёбу.

Оставляя пока в стороне вопрос о том, нужно ли это,— разберемся сперва в вопросе возможно ли это, то есть возможно ли «направлять» звук в твердое нёбо, оставляя гортань в низком положении?
Чтобы достичь полной наглядности в дальнейшем изложении и предотвратить упрек в произвольном личном толковании вопроса, автор заимствует рисунок из книги Музехольда «Акустика и техника человеческого голосового органа», дающий верное в топографическом отношении схематическое изображение человеческого голосового аппарата, именно при низком положении гортани (рис. 4).

Рассматривая этот рисунок, мы видим, что голосовая щель весьма удалена от полости рта вообще; а от передней части твердого нёбного свода — в особенности. Мы видим также, что вертикальная ось полости гортани совпадает с осью полости зева и нижней части носоглоточного хода и что ход в гортань из зева (aditus laryngis) направлен не вперед к ротовой полости, а, наоборот, вследствие анатомического положения надгортанника (epiglottis) отклонен несколько назад к зеву и носоглотке. Этими особенностями устройства голосового аппарата предопределяется естественный ход звуковых волн от места образования звука — голосовой щели — в двух направлениях, то есть частью через носоглоточный, частью через ротовой канал, причем ни в тот, ни в другой звуковые волны не могут быть каким-либо образом «направлены», а пойдут сами собой в силу закона распространения звука.

Не существует никакого приспособления, с помощью которого, при положении гортани, изображенном на (рис. 4) можно было бы направить звук к передней части твердого нёба.

Выключить ротовой ход очень легко, приложив вплотную корень языка к нёбу. Тогда звук весь пойдет одним носоглоточным каналом. Выключить же совершенно носоглоточный ход нельзя, так как мягкое нёбо (нёбная занавеска) с язычком при низком положении гортани во время фонации не прилегают вплотную к задней стенке зева и носоглотки и между ними имеется более или менее широкий проход.

Однако, если ставится непременное задание «направить звук» к передней части твердого нёба, выключить так или иначе носоглоточный канал необходимо. Осуществить это выключение возможно только при том условии, что гортань переместится так, что ее вертикальная ось перестанет совпадать с осью зева и носоглотки, иначе говоря — установить гортань таким образом, чтобы ее ось в своем мысленном продолжении упиралась в твердое нёбо. Сделать это, как мы знаем из предыдущей главы, можно, подтянув щитовидный хрящ гортани щито-подъязычным мускулом вверх к подъязычной кости, а последнюю подъязычно-подбородочным мускулом подать вверх и вперед. Тогда гортань перейдет в высокое положение, ее ось и выходное отверстие наклонятся к полости рта, и звуковые волны, минуя носоглоточный канал, пойдут только через свод мягкого и твердого нёба.

Оставляя пока в стороне вопрос о том, выиграет ли при этом или проиграет качество звука, мы принуждены сделать неизбежный и неоспоримый вывод, что пытаться петь с низко опущенной гортанью («ниже ее спокойного ординара»), «направляя» одновременно звук к твердому небу, — все равно, что искать северо-южное или восточно-западное направление или, по крылатому выражению Козьмы Пруткова, пытаться «объять необъятное».

С выяснением полной невозможности «направить» звук в твердое нёбо при одновременном низком положении гортани, казалось бы, отпадает вышеупомянутый вопрос о том, нужно ли это. Однако когда речь идет о том, что рекомендуется всеми школами в качестве общепризнанной истины, то приходится остановиться и на этом вопросе.

Для чего, собственно, понадобилось «направлять» звук в твердое нёбо? Ответ: «для усиления звука и использования верхних резонаторов». Но нужно ли делать что-либо для использования не только верхних резонаторов, а резонаторов вообще — и верхних, и нижних? Не обеспечены ли оба резонатора без каких-либо активных старании певца одним лишь правильным — низким положением гортани?

Что делает для «направления» звука в резонатор скрипач, валторнист, пианист и даже. . барабанщик? Насколько известно, ничего не делают, а звук все-таки в резонатор у них попадает.

А почему сие невозможно для человеческого голоса, и правда ли, что человеку нужно «направлять» звук в резонаторы, а без этого звук в них не попадет.

Почему звук сам собою попадает в резонаторы у скрипача, валторниста, барабанщика, органиста? Потому что в скрипке, валторне и барабане резонатор находится под местом образования звука, а в органных (язычковых) трубах резонатор находится над местом образования звука.

Человеческий голосовой орган устроен не только не хуже музыкальных инструментов, но в некоторых отношениях много совершеннее их, в том числе и в отношении резонаторов, которых у человеческого голоса не один, как в инструментах, а два: нижний — грудной и верхний — головной (рис. 4, 5 и 6), и использование которых происходит при низком положении гортани само собой, без активных стараний певца, просто потому, что место образования звука человеческого голоса находится в одно и то же время и над грудным резонатором и под головным.

Имея гортань в низком положении, певец может быть вполне уверен, все резонаторы ему обеспечены, и делать чтобы то ни было для их достижения нет никакой надобности, совершенно так же, как нет надобности человеку, стоящему перед зеркалом, делать что-либо, чтобы в нем отразиться.

Теперь перейдем к вопросу о пользе или вреде для звука, если все-таки будем его «направлять» в твердое нёбо. Сделать это, как уже выше описано, возможно только переводя гортань в высокое положение, приблизив ее выходное отверстие к самой полости рта. Звук тогда пойдет действительно через одну только ротовую полость, минуя носоглоточный канал, и поэтому лишится носоглоточной части головного резонанса. Останется один только ротовой резонанс.

А что же произойдет при этом с грудным резонансом? А произойдет то, что он тоже почти или совсем исчезнет, вследствие удаления голосовых связок от входа в грудную полость, в непосредственной близости к которой образуется звук при низком положении гортани.

В результате осуществленного на деле «направления» звука к твердому нёбу получится потеря двух существенных резонансов: грудного и носоглоточного, и останутся только собственный резонанс гортани да ротовой, отчего качество звука ухудшится, звук обеднеет.

Вышеизложенным исчерпывается также и вопрос о так называемой «маске», в самом представлении о которой, а тем более в истолковании способов ее использования — «направления звука в маску», — сумбурность и фантастика достигли высшей степени, доходящей до искания и даже нахождения (?) каких-то особенных «точек», куда будто бы может и должен быть «направляем» звук.

Считать ли «маской» верхнюю часть лица до ротового отверстия или весь фас лица, — все равно мы уже знаем, что «направлять» куда бы то ни было звук при низком положении гортани невозможно, а при высоком — не нужно и вредно.

Верно лишь одно, что если будем петь с опущенной гортанью, то звук сам собою будет в «маске», если под этим словом понимать верхнюю часть лица, соответствующую внутреннему ходу носоглоточного резонатора.

И то, что при правильной постановке голоса мы слышим звук в «маске», так же просто (и происходит без каких-либо наших стараний и усилий), как и то, что мы слышим звук в груди, то есть во вместилище грудного резонанса.

Выводы таковы:

1. «Направлять» звук в твердое нёбо при низком положении гортани невозможно.

2. «Направлять» звук куда бы то ни было не нужно.

3. «Направлять» звук в твердое нёбо (при высоком положении гортани) вредно.

4. Ставившийся с давних времен вопрос: «Куда петь?» — лишен всякого смысла, и есть только один разумный вопрос: «Где петь?».