Рыбные богатства морей

Весной, когда планктон «цветет», сельдь, ставрида и другие кормящиеся им рыбы, покинув районы зимовки в открытом море, подходят к мелководной зоне. Каждая особь в охотящейся стае заглатывает за раз по одному рачку Calamis. Как дети, которым предоставили свободу действий в кондитерском магазине, они нетерпеливо набрасываются на свою добычу. Сельдь кормится столь жадно, что очень быстро нагуливает жир, и тогда рыбаки начинают ставить в море длинные завесы из сетей.

Мексиканский скэд (Decapterus hypodus) сбивается в плотные стаи. Причина этого явления остается загадкой, возможно, это способ защиты от хищников. Этот вид родствен каранксу и помпано.

Привлеченные этим изобилием, сюда немедленно являются и другие хищники. В восточной Атлантике мигрирует из субарктических вод в Северное море треска (Gadus morhua), смешащая па нерест. Обычно треска держится в темных глубинных слоях с низкой температурой воды, но в марте, начиная выметывать икру, она подходит к берегу. Оплодотворенные икринки всплывают в поверхностные слои воды, где они и будут развиваться. Сельдь жадно набрасывается на эти крохотные пузырьки и заглатывает их, кажется, все до единого. Но природа позаботилась о треске — она снабдила каждую самку 9—15 миллионами икринок, так что, несмотря на ненасытные аппетиты сельди и других хищников, удается уцелеть достаточному для продолжения вида количеству икринок.

Часть сельди, отъевшаяся тресковой икрой, а позже и развивающимися личинками, покидает поверхностные слои воды и уходит в темные глубины. Здесь она встречает треску, которой необходимо восстановить силы, истощенные нерестом. Теперь треска отъедается откормившейся сельдью, жадно заглатывая одну рыбу за другой и только иногда делая передышку, чтобы поживиться на дне развивающейся сельдевой икрой. А за треской охотится человек, самый последний хищник в пищевой цепи. Растянув надо дном ярус — крючки с наживкой на длинной веревке и расставив сети, заякоренные на морском дне, в которые так хорошо ловится треска, человек получает свою долю добычи. Он закидывает в море огромные тралы (диаметр их устья — 20 — 25 м, а длина — 35 м), которые захватывают все на своем пути, вылавливая сотнями треску, сельдь, триглу и скатов.

Но в перемешанных волнами поверхностных слоях воды продолжают развиваться тресковые икринки; из них выводятся пучеглазые личинки, которые вскоре начинают охотиться на крошечных животных. Добычей проворных маленьких хищников становятся личинки усоногих раков, омаров, креветок и крабов, а также веслоногие рачки.

Позднее, когда малькам исполняется примерно месяц и они достигают в длину 20 — 25 мм, многие из них вступают в отношения своеобразного симбиоза с медузой Суаnеа. Колокол этого морского животного может достигать в диаметре 2 м, но обычные его размеры 30 — 60 см. С колокола свисают длинные смертоносные ядовитые щупальца, всегда готовые захватить и убить мелкую живность, которой кормится медуза.

Часто можно наблюдать, как среди щупалец безо всякого видимого вреда для себя плавает крохотная треска. Ученые установили, что мальки трески сосуществуют с медузами ко взаимной пользе. Мальки очищают медузу от паразитов, а медуза предоставляет им укрытие от мерлангов (Odontogadus merlangus) и других хищников. Но жизнь под колоколом медузы не безоблачна. Случись мальку подплыть к колоколу слишком близко, он будет поражен смертоносными щупальцами, и Суаnеа тут же закусит своим бывшим партнером.

Позднее, когда летом прогреются верхние слои моря, выведшиеся из плавающих икринок мальки трески опустятся в холодные черные глубины, где будут охотиться за мелкими животными и расти. Но и здесь их подстерегает множество хищников, в том числе и представителей их же вида. Отнюдь не откажутся закусить ими кошачьи и колючие акулы (Scyliorhinus и Squalus), в особенности последняя, которые нападают и на сельдь, и на треску. По этим небольшим, обычно не больше метра в длину, акулам можно составить представление о прожорливости их более крупных, внушающих всем ужас собратьев по группе акул.