Постановка корпуса дирижера

В наше время дирижер стоит впереди оркестра, лицом к нему и спиной к публике*, на небольшой подставке (подиуме), нужной для того, чтобы фигура его несколько возвышалась над общим уровнем сидящих музыкантов и руки его хорошо были видны всем (разумеется, дирижер большого роста вполне может обойтись без подставки, тогда как людям маленького роста, напротив, высота ее может быть увеличена). Корпус не должен быть излишне подвижен или напряжен, что чаще всего вызывается отсутствием свободы рук, «связанностью» их с корпусом или шеей.

Корпус опирается равномерно на обе ноги, слегка расставленные для большей устойчивости в стороны. Ноги должны опираться обязательно на всю ступню, равномерно распределяя тяжесть тела. Недопустимы подпрыгивание, поднимание на носках, качание коленями, вихляние и т. п. Спина держится прямо, по возможности, исключая сутулость. Легкие повороты головы в нужные стороны усиливают, подкрепляют жесты рук и мимику. Фигура дирижера не должна быть скована: она излучает уверенность и как бы надежность, спокойствие для оркестрантов.

Все внимание дирижера устремлено на находящийся веред ним коллектив; его движения собранны, экономны, рациональны и направлены исключительно на помощь оркестру. Некоторые дирижеры для увеличения выразительности жестов (как это им кажется) нагибаются во время дирижирования к оркестрантам, беспорядочно вертя своим корпусом. На деле это ничего не прибавляет к качеству и наглядности жестов и часто только путает оркестрантов. Наибольшей выразительности следует добиваться исключительно руками, не прибегая к помощи корпуса.

Не следует ни на минуту забывать, что вся фигура дирижера всегда находится в поле зрения любого из оркестрантов (как и публики) и поэтому необходимо особенно внимательно следить за собой, не позволяя себе ни одного лишнего движения. Чутким профессиональным оркестром всегда воспринимается даже самый, казалось бы, незначительный поворот головы, отклонение корпуса как показ музыки, повод для изменения динамики, как «сигнал к действию». Только в случаях большой динамики, полного оркестрового звучания наглядность, убедительность жеста может быть слегка увеличена, сопровождаемая небольшими движениями корпуса.

Поведение дирижера за пультом. Поведение дирижера за пультом с момента его появления на подиуме и до ухода с него должно быть строго продумано. Во внешности дирижера не должно быть ничего некрасивого, неприятного для слушателей и оркестрантов. При взгляде на руководителя оркестра они должны получать только эстетическое удовлетворение как от его внешности, так и от всего поведения дирижера за пультом.

Даже в перерыве между частями симфонии, в речитативах опер фигура дирижера не выпадает из поля зрения оркестрантов и слушателей. И потому ему следует обратить особое внимание на непроизвольно совершаемые лишние движения: не следует, например, переминаться с ноги на ногу, доставать платок из кармана и вытирать им лицо, поправлять бабочку или волосы и т. п. Действие, музыка ведь еще продолжаются, и своими лишними движениями дирижер может легко привнести в исполнение нечто отвлекающее, разрушить целостность музыкального образа. Не следует пренебрегать такими, казалось бы, «мелочами», как например точный расчет своих шагов до подиума (чтобы не делать слишком мелких шажков) и т. п.

Не следует также нагибаться к пульту, который должен быть такой высоты, чтобы дирижер (если он держит на нем партитуру) мог легко, свободно перелистывать страницы.

Потому дирижеру и следует думать о‘ своем внешнем (в какой-то степени актерском) поведении за пультом и обязательно уметь как бы наблюдать себя со стороны.

Самообладание никогда не должно покидать дирижера за пультом ни частично, ни тем более полностью. Он поддерживает уверенность музыкантов, их артистическое состояние своим спокойствием, дружелюбием и доброжелательностью (отнюдь не переходящей в панибратство), основанными на требовательности, настойчивости и на твердом знании того, что он хочет и должен получить от оркестра.

Свобода рук дирижера. Первое условие, предъявляемое к рукам дирижера — их полная свобода, то есть независимость их движений от корпуса, не напряженность мышц.

Сюда же входит и естественное равномерно-ускоренное падение тактирующей руки к точке удара (см. ниже) и непринужденный, легкий подъем ее.

Скованные руки не дают дирижеру возможности легко и полно передать оркестру свои намерения. Такие руки не гибки, не пластичны, они не в состоянии «показывать», «творить» музыку. Они неприятны для глаз (как всегда бывают неприятны видимые трудности, которые исполнитель не в силах побороть). Наконец — и это главное — жесты их непонятны, затруднены, они не только не помогают, но мешают исполнителям играть правильно. Локти таких рук часто бывают широко расставлены, растопырены в стороны, приподняты вверх. Инстинктивно чувствуя неубедительность своих жестов, такой дирижер начинает «в помощь» рукам также двигать и корпусом, головой, словом прибегать к ненужным и мешающим действиям.

Зажатость рук ведет и к нередко встречающемуся у начинающих дирижеров слишком быстрому, поспешному рефлексу (см. ниже). К тому же, такой «зажатый» дирижер неспособен вынести огромную нагрузку всего концерта и тем более спектакля.

Свобода дает возможность дирижеру легко выражать музыку. Начинать занятия по тактированию лучше всего с освобождения рук.