Русское искусство середины XVIII века: барокко и национальный стиль

Развитие искусства середины XVIII века: между барокко и национальным стилем. Середина XVIII столетия в русском искусстве делится на два контрастных этапа, отразивших политические и культурные перемены. 30-е годы, эпоха Анны Иоанновны, стали временем засилья иностранцев и жесткого контроля в искусстве. Однако уже в 40–50-е годы, при Елизавете Петровне, начался расцвет национального барокко, синтезировавшего европейские влияния с древнерусскими традициями. Этот период отмечен ростом светского искусства, усилением роли отечественных мастеров и созданием монументальных ансамблей, определивших облик имперской России.

Архитектура: от утилитарности к триумфу барокко. Первый этап (1730–1740-е). В правление Анны Иоанновны доминировали иностранные зодчие, но и русские архитекторы внесли вклад:

- Иван Коробов реконструировал Адмиралтейство (1732–1738), добавив центральную башню с корабликом-флюгером — символ морской мощи России.

- Петр Еропкин разработал первый генплан Петербурга с трёхлучевой системой, позже воплощённой в проектах Растрелли. Его казнь в 1740 году (по делу Волынского) замедлила развитие градостроительства.

- Михаил Земцов завершил Летний сад, создав павильон «Грот» (1730-е), и участвовал в строительстве Аничкова дворца (1741), ставшего образцом раннего барокко.

Второй этап (1740–1760-е): эпоха Растрелли. Франческо Бартоломео Растрелли превратил русскую архитектуру в символ имперского величия:
- Большой Петергофский дворец (1745–1755): расширил петровскую постройку, добавив Танцевальный зал с зеркалами и золочёной резьбой. Интерьеры стали эталоном синтеза искусств — живописи, скульптуры, декора.

- Екатерининский дворец в Царском Селе (1752–1757): 325-метровая анфилада с Янтарной комнатой и фасадом, украшенным атлантами. Растрелли сохранил петровский «блок-галерею», но добавил барочную пышность через ризалиты и кариатид.

- Зимний дворец (1754–1762): четырёхугольный план с внутренним двором, фасады, расчленённые колоннами и пилястрами. Бело-голубая гамма с позолотой отсылала к национальным цветам.

- Смольный монастырь (1748–1764): пятиглавый собор с кружевной лепниной, окружённый корпусами келий. Незавершённая 140-метровая колокольня должна была стать самой высокой в Европе.

Региональные школы
- В Москве Дмитрий Ухтомский построил Красные ворота (1753) и колокольню Троице-Сергиевой лавры (1741–1770), сочетая нарышкинское барокко с европейской пластикой.
- Сава Чевакинский создал Никольский Морской собор (1753–1762) в Петербурге с пятиглавием и строгими фасадами, ставший образцом «елизаветинского» стиля.

Живопись: между парсуной и рококо. Иван Вишняков (1699–1761)
- Портрет Сарры Фермор (1749): девочка в серебристо-голубом платье на фоне условного пейзажа. Плоскостность орнамента («рассыпанные» цветы на ткани) контрастирует с объёмным лицом, где читается детская меланхолия.

- Портреты Тишининых (1755): супруги изображены с «застывшей» грацией. Жемчужные оттенки и сложные драпировки выдают влияние французского рококо, но статичность поз напоминает парсуны.

Алексей Антропов (1716–1795)
- Портрет Петра III (1762): император в алых одеждах на фоне батальной сцены. Утрированные пропорции (маленькая голова, массивное тело) подчёркивают комичность образа, предвосхищая критический реализм XIX века.

- Портрет А.В. Бутурлиной (1763): тёплая охристая палитра, внимание к морщинам и усталому взгляду. Антропов избегал идеализации, следуя традициям «натурального» письма Оружейной палаты.

Иван Аргунов (1729–1802)
- Портрет «Калмычки Аннушки» (1767): тёмный фон выделяет жемчужно-розовое лицо. Полупрозрачные лессировки создают эффект живой кожи, а налёт экзотики отсылает к моде на «восточные» типажи.

- «Неизвестная крестьянка в русском костюме» (1784): красный сарафан и кокошник трактованы как этнографический документ. Жёсткий контур и локальный цвет предвещают классицизм, но мягкая моделировка сохраняет связь с барокко.

Иностранные влияния
- Пьетро Ротари: серия «Головки» (1756–1762) для Петергофа — галерея идеализированных женских образов в пастельных тонах, ставшая эталоном салонного искусства.
- Георг Гроот: «Портрет Елизаветы Петровны на коне» (1743) — аллегория власти в духе Версаля, где императрица изображена как Минерва.

Декоративно-прикладное искусство: роскошь и символизм
- Интерьеры Растрелли: в Большом Петергофском дворце резные золочёные рамы зеркал переплетались с плафонами, создавая иллюзию бесконечности. Мебель из ореха и бархата украшалась маркетри с цветочными мотивами.

- Фарфор: первые опыты Императорского завода (1744) — тарелки с полихромной росписью «цветов и птиц», копировавшие мейсенские образцы.

- Мозаики Ломоносова: «Полтавская баталия» (1762–1764) из смальты 130 оттенков. Техника «прямого набора» позволяла достичь живописной иллюзорности, конкурируя с масляной живописью.

Графика и книжное искусство
- Михаил Махаев: серия гравюр «План Санкт-Петербурга» (1753). Использовал камеру-обскуру для точной передачи перспективы. Его виды Невы с кораблями стали эталоном городского пейзажа.

- Иван Соколов: гравюры для коронационного альбома Елизаветы (1744). Изображения фейерверков и процессий сочетали документальность с аллегорией, прославляя «век золотой Елисавет».

Социально-культурный контекст
- Образование: в 1757 году основана Академия художеств, где преподавали Аргунов и Антропов. Однако многие мастера (например, Вишняков) оставались «ремесленниками» без академического статуса.

- Политика: при Елизавете указом 1747 года церковь лишилась права заказывать иконы у светских художников, что ускорило разделение сакрального и светского искусства.

- Экономика: рост мануфактур позволил использовать отечественные материалы — уральский малахит для столешниц, русский лён для гобеленов.

Заключение. Середина XVIII века стала временем формирования национального варианта барокко, где европейская пышность соединилась с русской монументальностью. Архитектура Растрелли, портреты Вишнякова и Аргунова, мозаики Ломоносова отразили переход от подражания к синтезу культур. Этот период заложил основы для расцвета классицизма при Екатерине II, сохранив уникальное «двуликое» наследие — между западным рационализмом и русской декоративной щедростью.