Советская экономика 1917–1930-х: От военного коммунизма к форсированной индустриализации

В первые годы советской власти большевики предприняли радикальные шаги для уничтожения капиталистических отношений. Национализация земли, промышленности, банков и транспорта (1917–1920) создала государственный сектор, основанный на идее общенародной собственности. Политика военного коммунизма, включавшая продразверстку*, отмену денег и уравнительное распределение, формально приближала общество к коммунистическому идеалу. Однако, как отмечали философы С. Франк и Н. Бердяев, поддержка этих мер населением объяснялась глубинным неприятием «культа собственности» в русской культуре, где богатство не считалось добродетелью.

Продразверстка – принудительное изъятие «излишков» сельхозпродукции у крестьян.

К 1921 году военный коммунизм привел к экономическому коллапсу и крестьянским восстаниям. Ответом стал НЭП (Новая экономическая политика), разрешивший частную собственность, свободу торговли и замену продразверстки продналогом*. Эти меры восстановили связь города и деревни, стимулировав рост производства. В.И. Ленин рассматривал НЭП как временную уступку, но к середине 1920-х часть элиты видела в нём путь к социализму через экономические методы.

Продналог – фиксированный сбор продукции, оставлявший крестьянам излишки для продажи.

К концу 1920-х внешние угрозы («военная тревога» 1927 г.) и мировой экономический кризис (1929–1932) изменили курс. И. Сталин инициировал «великий перелом»: сворачивание НЭП, сплошную коллективизацию и форсированную индустриализацию. Целью стало создание мощного ВПК и преодоление технологического отставания. К 1940-м СССР вышел на 2-е место в мире по объёму промышленности, открыв 9 тыс. предприятий в энергетике, металлургии и машиностроении.

Противоречия командной системы. Переход к административно-командным методам сопровождался насилием: раскулачивание, репрессии и принудительный труд. Коллективизация лишила крестьян земли, вызвав голод 1932–1933 гг. Индустриализация, хотя и создала промышленную базу, опиралась на мобилизационную экономику с нереальными планами и дефицитом ресурсов. Система подавляла инициативу, заменяя рыночные механизмы директивным управлением.

Итоги и уроки. К 1930-м СССР стал индустриальной державой, но ценой деформации экономики и социальных потрясений. Административно-командная модель, эффективная в кризисы, оказалась тупиковой в долгосрочной перспективе. Как писала М. Цветаева, «неправедливость денег» сменилась диктатурой плана, где человеческий фактор игнорировался. Этот период остаётся примером противоречия между утопическими целями и методами их достижения, актуальным для анализа любых модернизационных проектов.